Горько плача и рыдая, Предстояла в сокрушенье Матерь Сыну на кресте. Душу, полную любови, Сожаленья, состраданья, Растерзал ей острый меч. Как печально, как прискорбно Ты смотрела, Пресвятая Богоматерь, на Христа! 10 Как молилась, как рыдала, Как терзалась, видя муки Сына-Бога твоего! Кто из нас не возрыдает, Зря святую Матерь Бога В сокрушении таком? Кто души в слезах не выльет, Видя, как над Богом-Сыном Безотрадно плачет мать; Видя, как за нас Спаситель 20 Отдает себя на муку, На позор, на казнь, на смерть; Видя, как в тоске последней, Он, хладея, умирая, Дух Свой Богу предает? О святая! Мать Любови! Влей мне в душу силу скорби, Чтоб с Тобой я плакать мог! Дай, чтоб я горел любовью — Весь проникнут верой сладкой — 30 К Искупившему меня; Дай, чтоб в сердце смерть Христову, И позор Его, и муки Неизменно я носил; Чтоб, во дни земной печали, Под крестом моим утешен Был любовью ко Христу; Чтоб кончину мирно встретил, Чтоб душе моей Спаситель Славу рая отворил!
Горько плача и рыдая,
Предстояла в сокрушенье
Матерь Сыну на кресте.
Душу, полную любови,
Сожаленья, состраданья,
Растерзал ей острый меч.
Как печально, как прискорбно
Ты смотрела, Пресвятая
Богоматерь, на Христа!
10 Как молилась, как рыдала,
Как терзалась, видя муки
Сына-Бога твоего!
Кто из нас не возрыдает,
Зря святую Матерь Бога
В сокрушении таком?
Кто души в слезах не выльет,
Видя, как над Богом-Сыном
Безотрадно плачет мать;
Видя, как за нас Спаситель
20 Отдает себя на муку,
На позор, на казнь, на смерть;
Видя, как в тоске последней,
Он, хладея, умирая,
Дух Свой Богу предает?
О святая! Мать Любови!
Влей мне в душу силу скорби,
Чтоб с Тобой я плакать мог!
Дай, чтоб я горел любовью —
Весь проникнут верой сладкой —
30 К Искупившему меня;
Дай, чтоб в сердце смерть Христову,
И позор Его, и муки
Неизменно я носил;
Чтоб, во дни земной печали,
Под крестом моим утешен
Был любовью ко Христу;
Чтоб кончину мирно встретил,
Чтоб душе моей Спаситель
Славу рая отворил!