О, спутник вечного романа, Аббат Флобера и Золя — От зноя рыжая сутана И шляпы круглые поля; Он всё ещё проходит мимо, В тумане полдня, вдоль межи, Влача остаток власти Рима Среди колосьев спелой ржи.
Храня молчанье и приличье, Он должен с нами пить и есть И прятать в светское обличье Сияющей тонзуры честь. Он Цицерона, на перине, Читает, отходя ко сну: Так птицы на своей латыни Молились Богу в старину.
Я поклонился, он ответил Кивком учтивым головы, И, говоря со мной, заметил: «Католиком умрёте вы!» Потом вздохнул: «Как нынче жарко!» И, разговором утомлён, Направился к каштанам парка, В тот замок, где обедал он.
Аббат Флобера и Золя —
От зноя рыжая сутана
И шляпы круглые поля;
Он всё ещё проходит мимо,
В тумане полдня, вдоль межи,
Влача остаток власти Рима
Среди колосьев спелой ржи.
Храня молчанье и приличье,
Он должен с нами пить и есть
И прятать в светское обличье
Сияющей тонзуры честь.
Он Цицерона, на перине,
Читает, отходя ко сну:
Так птицы на своей латыни
Молились Богу в старину.
Я поклонился, он ответил
Кивком учтивым головы,
И, говоря со мной, заметил:
«Католиком умрёте вы!»
Потом вздохнул: «Как нынче жарко!»
И, разговором утомлён,
Направился к каштанам парка,
В тот замок, где обедал он.