Ай, ахти! Ох, ура, Православный наш царь, Николай государь. В тебе мало добра!.. Обманул, погубил Ты мильоны голов — Не сдержал, не свершил Императорских слов! Ты припомни, что мы, Не жалея себя, Охранили тебя От большой кутерьмы, Охранили, спасли И по братним телам Со грехом пополам На престол возвели! Много, много сулил Ты солдатам тогда — Миновала беда, И ты всё позабыл! Помыкаешь ты нас По горам, по долам — Не позволишь ты нам Отдохнуть ни на час! От стальных тесаков У нас спины трещат, От учебных шагов У нас ноги болят! День и ночь наподряд, Как волов, наповал Бьют и мучат солдат Офицер и капрал. Что же, белый отец, Своих чёрных овец Ты стираешь с земли? Иль мы, кроме побой, Ничего пред тобой Заслужить не могли? Или думаешь ты С нами вечно играть И что . . . . . . мать Лучше доброй молвы. Так у . . . . . . . Православный наш царь, Николай государь. Ты болван наших рук. Мы склеи́ли тебя И на тысячу штук Разобьём, разлюбя!
Православный наш царь,
Николай государь.
В тебе мало добра!..
Обманул, погубил
Ты мильоны голов —
Не сдержал, не свершил
Императорских слов!
Ты припомни, что мы,
Не жалея себя,
Охранили тебя
От большой кутерьмы,
Охранили, спасли
И по братним телам
Со грехом пополам
На престол возвели!
Много, много сулил
Ты солдатам тогда —
Миновала беда,
И ты всё позабыл!
Помыкаешь ты нас
По горам, по долам —
Не позволишь ты нам
Отдохнуть ни на час!
От стальных тесаков
У нас спины трещат,
От учебных шагов
У нас ноги болят!
День и ночь наподряд,
Как волов, наповал
Бьют и мучат солдат
Офицер и капрал.
Что же, белый отец,
Своих чёрных овец
Ты стираешь с земли?
Иль мы, кроме побой,
Ничего пред тобой
Заслужить не могли?
Или думаешь ты
С нами вечно играть
И что . . . . . . мать
Лучше доброй молвы.
Так у . . . . . . .
Православный наш царь,
Николай государь.
Ты болван наших рук.
Мы склеи́ли тебя
И на тысячу штук
Разобьём, разлюбя!